Дэниел Редклифф: Паранойя. В фильме есть сюжетная линия, которая повествует о нарастающей паранойе Гарри по отношению к Малфою, который, по его мнению, становится Пожирателем Смерти. Кроме того, смерть, кажется, является одной из основных тем всех фильмов. Мы еще ближе приближаемся к этой теме в шестом фильме, т.к. Дамблдор умирает и знает, что он должен умереть. И образ этого очень старого человека, знающего все, неимоверно печален. Но он продолжает свое дело. Он не сдается и до последней минуты борется.

WIZARD: Ты ранее упоминал, что Майкл Гэмбон сделал хорошую работу, чтобы заставить тебя смеяться. Это был момент или сцена, в которой он попытался рассмешить тебя? И когда Майкл узнал, что Дамблдор является геем, он шутил на эту тему?

ДР: Да, он делал это. У Майкла-Дамблдора есть борода, для которой сшит специальный чехол, чтобы она не мешала кушать. Костюмеры сделали новый чехол розового цвета, и он с гордостью ходил в нем на съемках. Он необычайно забавен и все время смеется. Самая поразительная вещь, когда произносят слово "мотор", он выглядит блестяще. Это немного пугает, насколько он хорошо.

WIZARD: "Принц-Полукровка" состоит из смеси приключений и романтических моментов. Какие сцены тебя понравилось играть больше всего, экшен или ты комфортней себя чувствуешь в более спокойные сцены?

ДР: Думаю, мне больше по душе спокойные сцены. В фильмах много экшена, но сцены общения, по правде говоря, являются более чувственными. Я не хочу сказать, что сцены-действия менее эмоциональны, но когда два человека садятся и разговаривают такие моменты, на мой взгляд, эмоциональнее. Моей любимой сценой в фильме является та, в которой меня нет, потому что я ненавижу смотреть на себя. Такой момент, когда Руперт (Рон) учится играть в квиддич, и его по-настоящему забавный смех. У меня не получается так легко и естественно смеяться.

WIZARD: Первые два фильма ты работал с Крисом Коламбусом, но затем в четвертом, пятом и шестом фильмах произошла смена режиссеров. В чем различие между работой с новым режиссером в каждом фильме и работой над "Принцем Полукровкой" с Дэвидом Ейтсом, который, в конечном счете, будет режиссером четырех фильмов подряд?

ДР: Когда приходит новый человек, он вовлекает тебя в дело с головой. Я думаю, что в детстве было очень важно, что мы не потеряли интерес к съемкам, и смена режиссеров способствовала этому. Но большой плюс в постоянной работе Дэвида - сейчас он снимает третий по счету фильм, то, что мы узнали друг друга очень хорошо с профессиональной точки зрения. Мы знаем, как один из нас хочет что-то сделать, также мы очень хорошо общаемся друг с другом. И мы всегда были с Дэвидом – и в некоторой степени с другими режиссерами, они всегда были довольно общительны, но с Дэвидом иногда ничего не нужно говорить. К примеру, если мы приближаемся к концу съемки, я могу сказать: "Ой, извините, это было ужасно и давайте попробуем еще раз" немедленно, потому что знаю, что это было не то, что хочет увидеть Дэвид.

WIZARD: В будущем, оглянувшись назад на ту работу, что проделал над всеми шестью фильмами, что тебе особо запомнится о процессе?

ДР: Майкл Гэмбон, когда мы вместе снимались в общих сценах, придумал сокращенные названия к сценам. Ни одно из них я не могу произнести вслух, т.к. они весьма обидные, но очень, очень забавные. Некоторые из них припоминались на съемках Поттера.

Еще один эпизод в последнем фильме связан с Томом Фелтоном, когда мы играли сцену в ванной. Мы с Томом всегда хорошо общались друг с другом, но более дружеские отношения у нас завязались именно на съемках шестого фильма, поэтому это тоже будет одним из самых ярких воспоминаний.

WIZARD: Какие у тебя планы или надежды на будущее, после того, как ты закончишь сниматься в Гарри Поттере?

ДР: Надеюсь, что продолжу актерскую карьеру. Сейчас я нахожусь в довольно удачном положении, фактически я могу ничего делать. Фильмы принесли мне не малые деньги. И радость, которая приходит с этим представляет собой невероятную свободу быть избирательным в плане того, что ты хочешь делать по-настоящему, а не из-за денег. Если у тебя есть свобода выбирать понравившийся проект, у тебя также должна быть и ответственность в сделанном выборе.

Эмма в своем интервью поведала о любовном треугольнике между Роном, Лавандой и Гермионой, который сложился в "Принце-Полукровке", а также о комедийных моментах с Рупертом Гринтом.

WIZARD: Какой самый важный момент и эпизод в фильме с участием Гермионы?

Эмма Уотсон: В этой части появляется девушка по имени Лаванда, которой нравится Рон. В начале фильма кажется, что Гермиона и Рон собираются встречаться, и затем вмешивается она. Гермиона очень чувствительна и весьма сердита. В фильме много о том, как она презирает Лаванду. Не потому что та увела Рона, а из-за того, что Лаванда является ее противоположностью. Все это выглядит довольно комичным и также очень грустным моментом для нее. Ее сюжетная линия связана с Роном.

WIZARD: Ты думаешь поклонникам книги понравится фильм "Принц-Полукровка"?

ЭУ: Надеюсь. Я думаю, что мы и так как могли придерживались книги, стараясь не снять десяти часовое кино. У нас до этого никогда не было подобной жалобы, заявляю лично как большой поклонник книг. Я перечитывала каждую по три-четыре раза и думаю, каким получился фильм это лучший из вариантов.

WIZARD: Оглядываясь назад, на время когда шли съемки шестого фильма, что больше всего из них тебе запомнилось?

ЭУ: Что по-настоящему запомнится мне надолго это сцены квиддича с участием Рона. Это было так забавно. Комические моменты с участием Руперта потрясающие, он такой смешной. В фильме есть замечательная сцена, в которой Гермиона и Лаванда борются за Рона, в ней мы тоже вдоволь повеселились. Ночью, когда снимали сцену убийства Дамблдора, было довольно холодно, и сцена получилась действительно очень печальной.

WIZARD: На твой взгляд лучше, чтобы сагу снимал один и тот же режиссер или все же лучше, чтобы режиссеры менялись?

ЭУ: Довольно весело, когда появляется новый режиссер, потому что он привносит больше энергии, и ты знаешь, что каждый раз тебя ждет что-то новое. Но Дэвид (Ейтс) очень хороший режиссер и я думаю, что он сделал действительно хороший фильм. Когда вы узнаете кого-то, вы можете доверять им, и это дает ему больше возможностей испытать разные вещи.

WIZARD: В самом первом пресс-релизе к фильму Дэвид Хейман и Крис Коламбус сказали, что повсюду искали детей, которые смогли бы справиться и с игрой в фильме и со славой, которая свалится им на голову. Насколько ты была уверена, что справишься со всем этим? И насколько весь этот путь отличался оттого, что ты представляла, когда тебе было десять лет?

ЭУ: Самое забавное, что я никогда не представляла, что стану известной. Этого никогда не происходило со мной. Я только проходила прослушивания и очень полюбила мою героиню. Я чувствовала, что знаю, как сыграть ее, что я могу быть ею, и Крис Коламбус вселил в меня большую веру. Когда вы делаете кино, то находитесь в своеобразном пузыре и не понимаете, какое влияние оно оказывает на весь мир. Ты осознаешь, что популярен в сюрреалистические моменты, такие как премьера или выход фильма, но большую часть времени я забываю об этом.

WIZARD: Если ты продолжишь актерскую карьеру, после того как закончишь сниматься в Гарри Поттере думаешь, ты будешь выбирать роли как можно меньше похожие на Гермиону?

ЭУ: Мне бы хотелось играть кого-то отличного от нее, это так. Но я не собираюсь играть убийцу только чтобы отойти от образа Гермионы. Будет по настоящему интересно, если я найду что-то, что почувствую также сильно, как и ее. Я только чувствовала, что должна была играть роль. Это очень сложно объяснить, я просто почувствовала, что должна и не читала другой сценарий, т.к. чувствовала, что это нужный путь.